Пре­иму­ще­ствен­ное ис­поль­зо­ва­ние пра­вой или левой ко­неч­но­сти, или, как го­во­рят уче­ные, дви­га­тель­ная асим­мет­рия, свой­ствен­но не толь­ко че­ло­ве­ку, но и жи­вот­ным самых раз­ных видов.

Мно­гие птицы — ле­бе­ди, цапли, фла­мин­го — спят, стоя на одной ноге. Также по­сту­па­ют и не­ко­то­рые птицы, про­во­дя­щие ночь на де­ре­вьях. Они одной лап­кой дер­жат­ся за ветку, а дру­гую пря­чут в опе­ре­ние, чтобы не мерз­ла. У всех видов птиц при­мер­но оди­на­ко­вое ко­ли­че­ство право- и ле­во­ла­пых. Птицы-левши скла­ды­ва­ют кры­лья так, что левое крыло на­кла­ды­ва­ет­ся на пра­вое, а прав­ши — на­о­бо­рот.

Среди до­маш­них кошек пре­об­ла­да­ют прав­ши. Пра­вой лапой 40% из них при­дер­жи­ва­ют корм во время еды, вы­тас­ки­ва­ют из-под ди­ва­на за­ка­тив­ший­ся туда клу­бок, обо­ро­ня­ют­ся. Лишь 20% кошек пред­по­чи­та­ют для этого левую лапу (осталь­ные 40% кошек рав­но­прав­но ис­поль­зу­ют обе ко­неч­но­сти).

Обе­зья­ны, про­во­дя­щие боль­шую часть жизни в кро­нах де­ре­вьев, долж­ны оди­на­ко­во хо­ро­шо вла­деть всеми че­тырь­мя ко­неч­но­стя­ми. ______ при же­сти­ку­ля­ции и ма­ни­пу­ля­ци­ях с пал­кой они поль­зу­ют­ся пра­вой рукой чаще, ем левой. Пре­иму­ще­ствен­ная пра­во­ла­пость ха­рак­тер­на также для мор­жей, китов-гор­ба­чей и мор­ских сви­ней. Слоны, до­мо­вые мыши, крысы, ло­ша­ди бы­ва­ют и прав­ша­ми, и лев­ша­ми. Кста­ти, уче­ные пока не об­на­ру­жи­ли видов, среди ко­то­рых пре­об­ла­да­ли бы левши.

Дви­га­тель­ная асим­мет­рия про­яв­ля­ет­ся не толь­ко в ис­поль­зо­ва­нии лап. Если в ко­ри­дор пу­стить со­ба­ку, она, ско­рее всего, по­бе­жит вдоль него, при­дер­жи­ва­ясь какой-то опре­де­лен­ной стен­ки, пра­вой или левой. В новом ко­ри­до­ре жи­вот­ное будет вы­би­рать свою из­люб­лен­ную сто­ро­ну дви­же­ния, а если на пути встре­тит­ся пе­ре­кре­сток, свер­нет в ту же сто­ро­ну. Так же ведут себя в Т-об­раз­ном ла­би­рин­те белые крысы и мыши, че­ре­па­хи, жабы и рыбы. Даже у боль­шин­ства зем­ля­ных чер­вей есть свои «при­о­ри­тет­ные на­прав­ле­ния» по­во­ро­та. Не­ко­то­рые го­лу­би при по­ле­те пред­по­чи­та­ют кру­жить­ся впра­во, а дру­гие — влево. За это го­лу­бей из­дав­на в на­ро­де делят на «пра­ву­хов» и «ле­ву­хов». Зад­няя часть тела вол­ков и собак при беге не­сколь­ко за­но­сит­ся вбок, по­это­му их раз­де­ля­ют на право- и ле­во­бе­га­ю­щих.

Уче­ные уста­но­ви­ли не­сколь­ко фак­то­ров, при­во­дя­щих к дви­га­тель­ной асим­мет­рии. Глав­ное — это асим­мет­рия моз­го­вых струк­тур, ко­то­рая пред­опре­де­ле­на ге­не­ти­че­ски.

Пре­иму­ще­ствен­ное ис­поль­зо­ва­ние пра­вой или левой ко­неч­но­сти, или, как го­во­рят уче­ные, дви­га­тель­ная асим­мет­рия, свой­ствен­но не толь­ко че­ло­ве­ку, но и жи­вот­ным самых раз­ных видов.

Мно­гие птицы — ле­бе­ди, цапли, фла­мин­го — спят, стоя на одной ноге. Также по­сту­па­ют и не­ко­то­рые птицы, про­во­дя­щие ночь на де­ре­вьях. Они одной лап­кой дер­жат­ся за ветку, а дру­гую пря­чут в опе­ре­ние, чтобы не мерз­ла. У всех видов птиц при­мер­но оди­на­ко­вое ко­ли­че­ство право- и ле­во­ла­пых. Птицы-левши скла­ды­ва­ют кры­лья так, что левое крыло на­кла­ды­ва­ет­ся на пра­вое, а прав­ши — на­о­бо­рот.

Среди до­маш­них кошек пре­об­ла­да­ют прав­ши. Пра­вой лапой 40% из них при­дер­жи­ва­ют корм во время еды, вы­тас­ки­ва­ют из-под ди­ва­на за­ка­тив­ший­ся туда клу­бок, обо­ро­ня­ют­ся. Лишь 20% кошек пред­по­чи­та­ют для этого левую лапу (осталь­ные 40% кошек рав­но­прав­но ис­поль­зу­ют обе ко­неч­но­сти).

Обе­зья­ны, про­во­дя­щие боль­шую часть жизни в кро­нах де­ре­вьев, долж­ны оди­на­ко­во хо­ро­шо вла­деть всеми че­тырь­мя ко­неч­но­стя­ми. ______ при же­сти­ку­ля­ции и ма­ни­пу­ля­ци­ях с пал­кой они поль­зу­ют­ся пра­вой рукой чаще, ем левой. Пре­иму­ще­ствен­ная пра­во­ла­пость ха­рак­тер­на также для мор­жей, китов-гор­ба­чей и мор­ских сви­ней. Слоны, до­мо­вые мыши, крысы, ло­ша­ди бы­ва­ют и прав­ша­ми, и лев­ша­ми. Кста­ти, уче­ные пока не об­на­ру­жи­ли видов, среди ко­то­рых пре­об­ла­да­ли бы левши.

Дви­га­тель­ная асим­мет­рия про­яв­ля­ет­ся не толь­ко в ис­поль­зо­ва­нии лап. Если в ко­ри­дор пу­стить со­ба­ку, она, ско­рее всего, по­бе­жит вдоль него, при­дер­жи­ва­ясь какой-то опре­де­лен­ной стен­ки, пра­вой или левой. В новом ко­ри­до­ре жи­вот­ное будет вы­би­рать свою из­люб­лен­ную сто­ро­ну дви­же­ния, а если на пути встре­тит­ся пе­ре­кре­сток, свер­нет в ту же сто­ро­ну. Так же ведут себя в Т-об­раз­ном ла­би­рин­те белые крысы и мыши, че­ре­па­хи, жабы и рыбы. Даже у боль­шин­ства зем­ля­ных чер­вей есть свои «при­о­ри­тет­ные на­прав­ле­ния» по­во­ро­та. Не­ко­то­рые го­лу­би при по­ле­те пред­по­чи­та­ют кру­жить­ся впра­во, а дру­гие — влево. За это го­лу­бей из­дав­на в на­ро­де делят на «пра­ву­хов» и «ле­ву­хов». Зад­няя часть тела вол­ков и собак при беге не­сколь­ко за­но­сит­ся вбок, по­это­му их раз­де­ля­ют на право- и ле­во­бе­га­ю­щих.

Уче­ные уста­но­ви­ли не­сколь­ко фак­то­ров, при­во­дя­щих к дви­га­тель­ной асим­мет­рии. Глав­ное — это асим­мет­рия моз­го­вых струк­тур, ко­то­рая пред­опре­де­ле­на ге­не­ти­че­ски.

Среди ве­ли­ких изоб­ре­те­ний былых вре­мен, окон­ча­тель­но вы­де­лив­ших род люд­ской из при­ни­жен­но­го со­сто­я­ния, наи­боль­шую роль сыг­ра­ла пись­мен­ность. Имен­но по кни­гам, как по сту­пень­кам, под­ни­мал­ся че­ло­век на свою ны­неш­нюю вы­со­ту..

Книга  — это кри­стал­ли­че­ский, плот­но упа­ко­ван­ный в стра­ни­цы наш много-ве­ко­вой опыт, де­ла­ю­щий бес­смерт­ным род люд­ской на земле. Толь­ко бла­го­да­ря книге на­коп­лен­ные зна­ния об­ре­та­ют мо­гу­ще­ство ла­ви­ны, спо­соб­ной с ты­ся­че­лет­не­го раз­го­на пре­одо­леть любое пре­пят­ствие на стол­бо­вой до­ро­ге че­ло­ве­че­ско­го про­грес­са. Не­да­ром гроз­ные за­во­е­ва­те­ли древ­но­сти и наи­бо­лее вы­да­ю­щи­е­ся под­ле­цы не­дав­не­го про­шло­го на­ча­ли свою раз­бой­ни­чью де­я­тель­ность по­ра­бо­ще­ния уни­что­же­ни­ем биб­лио­тек, ко­стра­ми из книг...

Нет ни­че­го до­ро­же книги у мыс­ля­ще­го че­ло­ве­ка!

Книга  — вер­ный, бес­ко­рыст­ный друг. Она самый тер­пе­ли­вый учи­тель, го­то­вый де­сят­ки раз по­вто­рять не­до­ступ­ную сразу мысль.

Стар­шее по­ко­ле­ние, вру­чая своей юной смене стра­ну, мир и веч­ные идеи спра­вед­ли­во­сти на земле, остав­ля­ет ей един­ствен­ное наи­бо­лее пол­ное заве-щание  — книгу.

По­это­му лю­би­те книгу, хра­ни­те ее выше вся­ко­го дру­го­го до­сто­я­ния. Учи­тесь пре­дан­но­сти книге, зна­нию.

(по Л. ⁠М.⁠Лео­но­ву, 140⁠слов)

Среди ве­ли­ких изоб­ре­те­ний былых вре­мен, окон­ча­тель­но вы­де­лив­ших род люд­ской из при­ни­жен­но­го со­сто­я­ния, наи­боль­шую роль сыг­ра­ла пись­мен­ность. Имен­но по кни­гам, как по сту­пень­кам, под­ни­мал­ся че­ло­век на свою ны­неш­нюю вы­со­ту..

Книга  — это кри­стал­ли­че­ский, плот­но упа­ко­ван­ный в стра­ни­цы наш много-ве­ко­вой опыт, де­ла­ю­щий бес­смерт­ным род люд­ской на земле. Толь­ко бла­го­да­ря книге на­коп­лен­ные зна­ния об­ре­та­ют мо­гу­ще­ство ла­ви­ны, спо­соб­ной с ты­ся­че­лет­не­го раз­го­на пре­одо­леть любое пре­пят­ствие на стол­бо­вой до­ро­ге че­ло­ве­че­ско­го про­грес­са. Не­да­ром гроз­ные за­во­е­ва­те­ли древ­но­сти и наи­бо­лее вы­да­ю­щи­е­ся под­ле­цы не­дав­не­го про­шло­го на­ча­ли свою раз­бой­ни­чью де­я­тель­ность по­ра­бо­ще­ния уни­что­же­ни­ем биб­лио­тек, ко­стра­ми из книг...

Нет ни­че­го до­ро­же книги у мыс­ля­ще­го че­ло­ве­ка!

Книга  — вер­ный, бес­ко­рыст­ный друг. Она самый тер­пе­ли­вый учи­тель, го­то­вый де­сят­ки раз по­вто­рять не­до­ступ­ную сразу мысль.

Стар­шее по­ко­ле­ние, вру­чая своей юной смене стра­ну, мир и веч­ные идеи спра­вед­ли­во­сти на земле, остав­ля­ет ей един­ствен­ное наи­бо­лее пол­ное заве-щание  — книгу.

По­это­му лю­би­те книгу, хра­ни­те ее выше вся­ко­го дру­го­го до­сто­я­ния. Учи­тесь пре­дан­но­сти книге, зна­нию.

(по Л. ⁠М.⁠Лео­но­ву, 140⁠слов)

Среди ве­ли­ких изоб­ре­те­ний былых вре­мен, окон­ча­тель­но вы­де­лив­ших род люд­ской из при­ни­жен­но­го со­сто­я­ния, наи­боль­шую роль сыг­ра­ла пись­мен­ность. Имен­но по кни­гам, как по сту­пень­кам, под­ни­мал­ся че­ло­век на свою ны­неш­нюю вы­со­ту..

Книга  — это кри­стал­ли­че­ский, плот­но упа­ко­ван­ный в стра­ни­цы наш много-ве­ко­вой опыт, де­ла­ю­щий бес­смерт­ным род люд­ской на земле. Толь­ко бла­го­да­ря книге на­коп­лен­ные зна­ния об­ре­та­ют мо­гу­ще­ство ла­ви­ны, спо­соб­ной с ты­ся­че­лет­не­го раз­го­на пре­одо­леть любое пре­пят­ствие на стол­бо­вой до­ро­ге че­ло­ве­че­ско­го про­грес­са. Не­да­ром гроз­ные за­во­е­ва­те­ли древ­но­сти и наи­бо­лее вы­да­ю­щи­е­ся под­ле­цы не­дав­не­го про­шло­го на­ча­ли свою раз­бой­ни­чью де­я­тель­ность по­ра­бо­ще­ния уни­что­же­ни­ем биб­лио­тек, ко­стра­ми из книг...

Нет ни­че­го до­ро­же книги у мыс­ля­ще­го че­ло­ве­ка!

Книга  — вер­ный, бес­ко­рыст­ный друг. Она самый тер­пе­ли­вый учи­тель, го­то­вый де­сят­ки раз по­вто­рять не­до­ступ­ную сразу мысль.

Стар­шее по­ко­ле­ние, вру­чая своей юной смене стра­ну, мир и веч­ные идеи спра­вед­ли­во­сти на земле, остав­ля­ет ей един­ствен­ное наи­бо­лее пол­ное заве-щание  — книгу.

По­это­му лю­би­те книгу, хра­ни­те ее выше вся­ко­го дру­го­го до­сто­я­ния. Учи­тесь пре­дан­но­сти книге, зна­нию.

(по Л. ⁠М.⁠Лео­но­ву, 140⁠слов)

Где ис­то­ки зна­ме­ни­то­го ка­зах­ско­го го­сте­при­им­ства? Рас­ска­зы­ва­ют, что дав­ным-давно жил ста­рец, ко­то­рый при­ру­чил диких вер­блю­дов, ло­ша­дей, коров, овец и стал пер­вым ско­то­во­дом в ка­зах­ских сте­пях. Было у него три сына — вер­ные и на­деж­ные по­мощ­ни­ки отцу в любом деле. Когда при­шло время ему уми­рать, при­звал он к себе сы­но­вей и ска­зал:

— Остав­ляю вам все, что нажил своим тру­дом и умом. Раз­де­ли­те скот на че­ты­ре рав­ные части, возь­ми­те каж­дый по стаду и про­дол­жай­те с успе­хом дело отца. Жи­ви­те друж­но и учите добру свое потом­ство.

По­кло­ни­лись ему сы­но­вья, по­бла­го­да­ри­ли за дар, но пре­жде чем выйти из юрты, об­ра­ти­лись с во­про­сом:

— Не ослы­ша­лись ли мы, ро­ди­тель наш, и верно ли по­ня­ли твой наказ? Нас трое, а ты рас­по­ря­дил­ся раз­де­лить скот на че­ты­ре части. Кому ты остав­ля­ешь чет­вер­тую часть?

— Чет­вер­тую часть я остав­ляю на­ше­му гостю. Пусть вся­кий, кто нуж­да­ет­ся в пище и крове, кто по же­ла­нию или по нужде явит­ся в наше жи­ли­ще, най­дет у вас приют, ласку и обиль­ное уго­ще­ние. И если гость ваш из скром­но­сти ста­нет от­ка­зы­вать­ся от пищи и от питья, ска­жи­те ему, что ест и пьет свое, а не ваше, ибо в вашем со­сто­я­нии есть и его доля. Ми­но­ва­ли века, и мно­гое пе­ре­ме­ни­лось с тех пор. Но во все вре­ме­на, годы и дни кре­пок степ­ной обы­чай го­сте­при­им­ства. Кто бы ни зашел среди дня и ночи в жи­ли­ще ка­за­ха, каж­до­го ждут при­вет и почет, мир­ный отдых и щед­рое хле­бо­соль­ство и «қонақ асы» (пища гостя).

Где ис­то­ки зна­ме­ни­то­го ка­зах­ско­го го­сте­при­им­ства? Рас­ска­зы­ва­ют, что дав­ным-давно жил ста­рец, ко­то­рый при­ру­чил диких вер­блю­дов, ло­ша­дей, коров, овец и стал пер­вым ско­то­во­дом в ка­зах­ских сте­пях. Было у него три сына — вер­ные и на­деж­ные по­мощ­ни­ки отцу в любом деле. Когда при­шло время ему уми­рать, при­звал он к себе сы­но­вей и ска­зал:

— Остав­ляю вам все, что нажил своим тру­дом и умом. Раз­де­ли­те скот на че­ты­ре рав­ные части, возь­ми­те каж­дый по стаду и про­дол­жай­те с успе­хом дело отца. Жи­ви­те друж­но и учите добру свое потом­ство.

По­кло­ни­лись ему сы­но­вья, по­бла­го­да­ри­ли за дар, но пре­жде чем выйти из юрты, об­ра­ти­лись с во­про­сом:

— Не ослы­ша­лись ли мы, ро­ди­тель наш, и верно ли по­ня­ли твой наказ? Нас трое, а ты рас­по­ря­дил­ся раз­де­лить скот на че­ты­ре части. Кому ты остав­ля­ешь чет­вер­тую часть?

— Чет­вер­тую часть я остав­ляю на­ше­му гостю. Пусть вся­кий, кто нуж­да­ет­ся в пище и крове, кто по же­ла­нию или по нужде явит­ся в наше жи­ли­ще, най­дет у вас приют, ласку и обиль­ное уго­ще­ние. И если гость ваш из скром­но­сти ста­нет от­ка­зы­вать­ся от пищи и от питья, ска­жи­те ему, что ест и пьет свое, а не ваше, ибо в вашем со­сто­я­нии есть и его доля. Ми­но­ва­ли века, и мно­гое пе­ре­ме­ни­лось с тех пор. Но во все вре­ме­на, годы и дни кре­пок степ­ной обы­чай го­сте­при­им­ства. Кто бы ни зашел среди дня и ночи в жи­ли­ще ка­за­ха, каж­до­го ждут при­вет и почет, мир­ный отдых и щед­рое хле­бо­соль­ство и «қонақ асы» (пища гостя).

Где ис­то­ки зна­ме­ни­то­го ка­зах­ско­го го­сте­при­им­ства? Рас­ска­зы­ва­ют, что дав­ным-давно жил ста­рец, ко­то­рый при­ру­чил диких вер­блю­дов, ло­ша­дей, коров, овец и стал пер­вым ско­то­во­дом в ка­зах­ских сте­пях. Было у него три сына — вер­ные и на­деж­ные по­мощ­ни­ки отцу в любом деле. Когда при­шло время ему уми­рать, при­звал он к себе сы­но­вей и ска­зал:

— Остав­ляю вам все, что нажил своим тру­дом и умом. Раз­де­ли­те скот на че­ты­ре рав­ные части, возь­ми­те каж­дый по стаду и про­дол­жай­те с успе­хом дело отца. Жи­ви­те друж­но и учите добру свое потом­ство.

По­кло­ни­лись ему сы­но­вья, по­бла­го­да­ри­ли за дар, но пре­жде чем выйти из юрты, об­ра­ти­лись с во­про­сом:

— Не ослы­ша­лись ли мы, ро­ди­тель наш, и верно ли по­ня­ли твой наказ? Нас трое, а ты рас­по­ря­дил­ся раз­де­лить скот на че­ты­ре части. Кому ты остав­ля­ешь чет­вер­тую часть?

— Чет­вер­тую часть я остав­ляю на­ше­му гостю. Пусть вся­кий, кто нуж­да­ет­ся в пище и крове, кто по же­ла­нию или по нужде явит­ся в наше жи­ли­ще, най­дет у вас приют, ласку и обиль­ное уго­ще­ние. И если гость ваш из скром­но­сти ста­нет от­ка­зы­вать­ся от пищи и от питья, ска­жи­те ему, что ест и пьет свое, а не ваше, ибо в вашем со­сто­я­нии есть и его доля. Ми­но­ва­ли века, и мно­гое пе­ре­ме­ни­лось с тех пор. Но во все вре­ме­на, годы и дни кре­пок степ­ной обы­чай го­сте­при­им­ства. Кто бы ни зашел среди дня и ночи в жи­ли­ще ка­за­ха, каж­до­го ждут при­вет и почет, мир­ный отдых и щед­рое хле­бо­соль­ство и «қонақ асы» (пища гостя).

Где ис­то­ки зна­ме­ни­то­го ка­зах­ско­го го­сте­при­им­ства? Рас­ска­зы­ва­ют, что дав­ным-давно жил ста­рец, ко­то­рый при­ру­чил диких вер­блю­дов, ло­ша­дей, коров, овец и стал пер­вым ско­то­во­дом в ка­зах­ских сте­пях. Было у него три сына — вер­ные и на­деж­ные по­мощ­ни­ки отцу в любом деле. Когда при­шло время ему уми­рать, при­звал он к себе сы­но­вей и ска­зал:

— Остав­ляю вам все, что нажил своим тру­дом и умом. Раз­де­ли­те скот на че­ты­ре рав­ные части, возь­ми­те каж­дый по стаду и про­дол­жай­те с успе­хом дело отца. Жи­ви­те друж­но и учите добру свое потом­ство.

По­кло­ни­лись ему сы­но­вья, по­бла­го­да­ри­ли за дар, но пре­жде чем выйти из юрты, об­ра­ти­лись с во­про­сом:

— Не ослы­ша­лись ли мы, ро­ди­тель наш, и верно ли по­ня­ли твой наказ? Нас трое, а ты рас­по­ря­дил­ся раз­де­лить скот на че­ты­ре части. Кому ты остав­ля­ешь чет­вер­тую часть?

— Чет­вер­тую часть я остав­ляю на­ше­му гостю. Пусть вся­кий, кто нуж­да­ет­ся в пище и крове, кто по же­ла­нию или по нужде явит­ся в наше жи­ли­ще, най­дет у вас приют, ласку и обиль­ное уго­ще­ние. И если гость ваш из скром­но­сти ста­нет от­ка­зы­вать­ся от пищи и от питья, ска­жи­те ему, что ест и пьет свое, а не ваше, ибо в вашем со­сто­я­нии есть и его доля. Ми­но­ва­ли века, и мно­гое пе­ре­ме­ни­лось с тех пор. Но во все вре­ме­на, годы и дни кре­пок степ­ной обы­чай го­сте­при­им­ства. Кто бы ни зашел среди дня и ночи в жи­ли­ще ка­за­ха, каж­до­го ждут при­вет и почет, мир­ный отдых и щед­рое хле­бо­соль­ство и «қонақ асы» (пища гостя).

Где ис­то­ки зна­ме­ни­то­го ка­зах­ско­го го­сте­при­им­ства? Рас­ска­зы­ва­ют, что дав­ным-давно жил ста­рец, ко­то­рый при­ру­чил диких вер­блю­дов, ло­ша­дей, коров, овец и стал пер­вым ско­то­во­дом в ка­зах­ских сте­пях. Было у него три сына — вер­ные и на­деж­ные по­мощ­ни­ки отцу в любом деле. Когда при­шло время ему уми­рать, при­звал он к себе сы­но­вей и ска­зал:

— Остав­ляю вам все, что нажил своим тру­дом и умом. Раз­де­ли­те скот на че­ты­ре рав­ные части, возь­ми­те каж­дый по стаду и про­дол­жай­те с успе­хом дело отца. Жи­ви­те друж­но и учите добру свое потом­ство.

По­кло­ни­лись ему сы­но­вья, по­бла­го­да­ри­ли за дар, но пре­жде чем выйти из юрты, об­ра­ти­лись с во­про­сом:

— Не ослы­ша­лись ли мы, ро­ди­тель наш, и верно ли по­ня­ли твой наказ? Нас трое, а ты рас­по­ря­дил­ся раз­де­лить скот на че­ты­ре части. Кому ты остав­ля­ешь чет­вер­тую часть?

— Чет­вер­тую часть я остав­ляю на­ше­му гостю. Пусть вся­кий, кто нуж­да­ет­ся в пище и крове, кто по же­ла­нию или по нужде явит­ся в наше жи­ли­ще, най­дет у вас приют, ласку и обиль­ное уго­ще­ние. И если гость ваш из скром­но­сти ста­нет от­ка­зы­вать­ся от пищи и от питья, ска­жи­те ему, что ест и пьет свое, а не ваше, ибо в вашем со­сто­я­нии есть и его доля. Ми­но­ва­ли века, и мно­гое пе­ре­ме­ни­лось с тех пор. Но во все вре­ме­на, годы и дни кре­пок степ­ной обы­чай го­сте­при­им­ства. Кто бы ни зашел среди дня и ночи в жи­ли­ще ка­за­ха, каж­до­го ждут при­вет и почет, мир­ный отдых и щед­рое хле­бо­соль­ство и «қонақ асы» (пища гостя).