Пре­мье­ра «Виш­не­во­го сада» со­сто­ит­ся осе­нью в Мос­ков­ском Гу­берн­ском те­ат­ре, а пока ор­га­ни­за­то­ры пред­ста­ви­ли эскиз спек­так­ля и место для спе­ци­аль­но­го по­ка­за вы­бра­ли более чем сим­во­лич­ное.

B рам­ках Лет­не­го фе­сти­ва­ля гу­берн­ских те­ат­ров герои Че­хо­ва «ожили» в при­род­ных де­ко­ра­ци­ях — в Лю­би­мов­ке, усадь­бе Ста­ни­слав­ско­го.

Для пуб­ли­ки под от­кры­тым небом ор­га­ни­зо­ва­ны два зри­тель­ных зала. Один — перед домом, в ко­то­ром Чехов и писал пьесу. С на­ча­лом дей­ствия дом ожи­ва­ет: две ко­ляс­ки при­вез­ли Ра­нев­скую с до­мо­чад­ца­ми, окна за­жи­га­ют­ся тёплым све­том, на ве­ран­де и в ком­на­тах вто­ро­го этажа на­чи­на­ют­ся дви­же­ние и раз­го­во­ры.

Дру­гой зри­тель­ный зал устро­и­ли прямо перед виш­не­вым садом. (1) лето, де­рев­ца в нём усы­па­ны неж­ны­ми бе­лы­ми цве­та­ми — ра­бо­та те­ат­раль­ных бу­та­фо­ров. И когда Ра­нев­ская гу­ля­ет среди де­ре­вьев, это вы­гля­дит очень кра­си­во.

Эскиз спек­так­ля на­зван кве­стом: пуб­ли­ке при­хо­дит­ся бро­дить по име­нию. Со­про­вож­да­е­мые слу­гой Фир­сом зри­те­ли раз­гля­ды­ва­ют таб­лич­ки с име­на­ми зна­ме­ни­то­стей, не­ко­гда са­жав­ших здесь виш­не­вые де­рев­ца, слу­ша­ют му­зы­ку в ис­пол­не­нии ор­кест­ра, пьют кофе с пи­рож­ны­ми и иг­ра­ют в рус­ский би­льярд. Впро­чем, суть вовсе не в мод­ной ин­тер­ак­тив­но­сти и оча­ро­ва­нии при­род­ных де­ко­ра­ций, а в той драме, ко­то­рая воз­ник­ла в на­брос­ке спек­так­ля. Ис­то­рия о по­те­ре виш­не­во­го сада стала ис­то­ри­ей мно­го­лет­ней и без­на­деж­ной любви Ло­па­хи­на к Ра­нев­ской.

Oсенью ре­жис­сер со­би­ра­ет­ся пред­ста­вить уже пол­но­цен­ную пре­мье­ру «Виш­не­во­го сада» в Мос­ков­ском Гу­берн­ском те­ат­ре. Ко­неч­но же, это снова будет спек­такль о любви, ко­то­рую Ло­па­хи­ну надо вы­кор­че­вать из сво­е­го серд­ца, как виш­не­вый сад, чтобы жить даль­ше. А в Лю­би­мов­ке всё за­кон­чи­лось вовсе не вы­руб­кой сада, а на­о­бо­рот, по­сад­кой двух новых де­ре­вьев и тор­же­ствен­ным са­лю­том в честь фе­сти­ва­ля, ко­то­рый толь­ко ро­дил­ся и на­де­ет­ся на дол­гую и счаст­ли­вую жизнь.

Пре­мье­ра «Виш­не­во­го сада» со­сто­ит­ся осе­нью в Мос­ков­ском Гу­берн­ском те­ат­ре, а пока ор­га­ни­за­то­ры пред­ста­ви­ли эскиз спек­так­ля и место для спе­ци­аль­но­го по­ка­за вы­бра­ли более чем сим­во­лич­ное.

B рам­ках Лет­не­го фе­сти­ва­ля гу­берн­ских те­ат­ров герои Че­хо­ва «ожили» в при­род­ных де­ко­ра­ци­ях — в Лю­би­мов­ке, усадь­бе Ста­ни­слав­ско­го.

Для пуб­ли­ки под от­кры­тым небом ор­га­ни­зо­ва­ны два зри­тель­ных зала. Один — перед домом, в ко­то­ром Чехов и писал пьесу. С на­ча­лом дей­ствия дом ожи­ва­ет: две ко­ляс­ки при­вез­ли Ра­нев­скую с до­мо­чад­ца­ми, окна за­жи­га­ют­ся тёплым све­том, на ве­ран­де и в ком­на­тах вто­ро­го этажа на­чи­на­ют­ся дви­же­ние и раз­го­во­ры.

Дру­гой зри­тель­ный зал устро­и­ли прямо перед виш­не­вым садом. (1) лето, де­рев­ца в нём усы­па­ны неж­ны­ми бе­лы­ми цве­та­ми — ра­бо­та те­ат­раль­ных бу­та­фо­ров. И когда Ра­нев­ская гу­ля­ет среди де­ре­вьев, это вы­гля­дит очень кра­си­во.

Эскиз спек­так­ля на­зван кве­стом: пуб­ли­ке при­хо­дит­ся бро­дить по име­нию. Со­про­вож­да­е­мые слу­гой Фир­сом зри­те­ли раз­гля­ды­ва­ют таб­лич­ки с име­на­ми зна­ме­ни­то­стей, не­ко­гда са­жав­ших здесь виш­не­вые де­рев­ца, слу­ша­ют му­зы­ку в ис­пол­не­нии ор­кест­ра, пьют кофе с пи­рож­ны­ми и иг­ра­ют в рус­ский би­льярд. Впро­чем, суть вовсе не в мод­ной ин­тер­ак­тив­но­сти и оча­ро­ва­нии при­род­ных де­ко­ра­ций, а в той драме, ко­то­рая воз­ник­ла в на­брос­ке спек­так­ля. Ис­то­рия о по­те­ре виш­не­во­го сада стала ис­то­ри­ей мно­го­лет­ней и без­на­деж­ной любви Ло­па­хи­на к Ра­нев­ской.

Oсенью ре­жис­сер со­би­ра­ет­ся пред­ста­вить уже пол­но­цен­ную пре­мье­ру «Виш­не­во­го сада» в Мос­ков­ском Гу­берн­ском те­ат­ре. Ко­неч­но же, это снова будет спек­такль о любви, ко­то­рую Ло­па­хи­ну надо вы­кор­че­вать из сво­е­го серд­ца, как виш­не­вый сад, чтобы жить даль­ше. А в Лю­би­мов­ке всё за­кон­чи­лось вовсе не вы­руб­кой сада, а на­о­бо­рот, по­сад­кой двух новых де­ре­вьев и тор­же­ствен­ным са­лю­том в честь фе­сти­ва­ля, ко­то­рый толь­ко ро­дил­ся и на­де­ет­ся на дол­гую и счаст­ли­вую жизнь.

Жизнь че­ло­ве­че­ства де­лит­ся на огром­ные про­ме­жут­ки вре­ме­ни, на со­еди­не­ния мно­гих эпох. Но вне­зап­но среди этого те­че­ния зем­но­го вре­ме­ни воз­ни­ка­ет нечто по­тря­са­ю­ще новое, рож­да­ет­ся то ве­ли­кое со­бы­тие, с ко­то­ро­го люди на­чи­на­ют счёт но­во­го вре­ме­ни на своей ста­рой и все же доб­рой Земле.

12 ап­ре­ля 1961 года воз­ник­ла новая эра в жизни че­ло­ве­че­ства. Про­стой рус­ский че­ло­век с пре­крас­ной фа­ми­ли­ей майор Га­га­рин вер­нул­ся из кос­мо­са.

12 ап­ре­ля 1961 года  — день гор­до­сти всего мыс­ля­ще­го че­ло­ве­че­ства.

Мил­ли­ар­ды сер­дец бьют­ся сей­час на­пря­жен­но и взвол­но­ван­но. Все мысли при­ко­ва­ны сей­час к судь­бе му­же­ствен­но­го че­ло­ве­ка  — за ми­ну­ту до этого его почти никто не знал.

Если про­стая по­э­зия мифа об Икаре, взле­тев­шем к солн­цу на вос­ко­вых кры­льях и по­гиб­ше­го в си­я­ю­щей не­бес­ной си­не­ве, про­шла через все века и до­жи­ла до наших дней во всей своей пре­ле­сти и на­ив­но­сти, то полет Га­га­ри­на будет вол­но­вать людей, пока будет су­ще­ство­вать наша Земля.

Жизнь че­ло­ве­че­ства де­лит­ся на огром­ные про­ме­жут­ки вре­ме­ни, на со­еди­не­ния мно­гих эпох. Но вне­зап­но среди этого те­че­ния зем­но­го вре­ме­ни воз­ни­ка­ет нечто по­тря­са­ю­ще новое, рож­да­ет­ся то ве­ли­кое со­бы­тие, с ко­то­ро­го люди на­чи­на­ют счёт но­во­го вре­ме­ни на своей ста­рой и все же доб­рой Земле.

12 ап­ре­ля 1961 года воз­ник­ла новая эра в жизни че­ло­ве­че­ства. Про­стой рус­ский че­ло­век с пре­крас­ной фа­ми­ли­ей майор Га­га­рин вер­нул­ся из кос­мо­са.

12 ап­ре­ля 1961 года  — день гор­до­сти всего мыс­ля­ще­го че­ло­ве­че­ства.

Мил­ли­ар­ды сер­дец бьют­ся сей­час на­пря­жен­но и взвол­но­ван­но. Все мысли при­ко­ва­ны сей­час к судь­бе му­же­ствен­но­го че­ло­ве­ка  — за ми­ну­ту до этого его почти никто не знал.

Если про­стая по­э­зия мифа об Икаре, взле­тев­шем к солн­цу на вос­ко­вых кры­льях и по­гиб­ше­го в си­я­ю­щей не­бес­ной си­не­ве, про­шла через все века и до­жи­ла до наших дней во всей своей пре­ле­сти и на­ив­но­сти, то полет Га­га­ри­на будет вол­но­вать людей, пока будет су­ще­ство­вать наша Земля.

Жизнь че­ло­ве­че­ства де­лит­ся на огром­ные про­ме­жут­ки вре­ме­ни, на со­еди­не­ния мно­гих эпох. Но вне­зап­но среди этого те­че­ния зем­но­го вре­ме­ни воз­ни­ка­ет нечто по­тря­са­ю­ще новое, рож­да­ет­ся то ве­ли­кое со­бы­тие, с ко­то­ро­го люди на­чи­на­ют счёт но­во­го вре­ме­ни на своей ста­рой и все же доб­рой Земле.

12 ап­ре­ля 1961 года воз­ник­ла новая эра в жизни че­ло­ве­че­ства. Про­стой рус­ский че­ло­век с пре­крас­ной фа­ми­ли­ей майор Га­га­рин вер­нул­ся из кос­мо­са.

12 ап­ре­ля 1961 года  — день гор­до­сти всего мыс­ля­ще­го че­ло­ве­че­ства.

Мил­ли­ар­ды сер­дец бьют­ся сей­час на­пря­жен­но и взвол­но­ван­но. Все мысли при­ко­ва­ны сей­час к судь­бе му­же­ствен­но­го че­ло­ве­ка  — за ми­ну­ту до этого его почти никто не знал.

Если про­стая по­э­зия мифа об Икаре, взле­тев­шем к солн­цу на вос­ко­вых кры­льях и по­гиб­ше­го в си­я­ю­щей не­бес­ной си­не­ве, про­шла через все века и до­жи­ла до наших дней во всей своей пре­ле­сти и на­ив­но­сти, то полет Га­га­ри­на будет вол­но­вать людей, пока будет су­ще­ство­вать наша Земля.

Аль­берт Швей­цер — не­мец­кий и фран­цуз­ский фи­ло­соф куль­ту­ры, гу­ма­нист, му­зы­кант и врач, ла­у­ре­ат Но­бе­лев­ской пре­мии мира.

Жизнь Аль­бер­та Швей­це­ра скла­ды­ва­лась впол­не бла­го­по­луч­но. У него рано об­на­ру­жи­лись раз­но­об­раз­ные да­ро­ва­ния, ко­то­рые пред­опре­де­ли­ли успеш­ную ка­рье­ру. Он за­кон­чил гим­на­зию, затем Страс­бург­ский уни­вер­си­тет, где изу­чал тео­ло­гию и фи­ло­со­фию.

Про­дол­жал обу­че­ние фи­ло­со­фии и му­зы­ке в Па­ри­же. К 30-ти годам Аль­берт Швей­цер был уже при­знан­ным тео­ло­гом, мно­го­обе­ща­ю­щим фи­ло­со­фом, ор­га­ни­стом, ма­сте­ром ор­га­но­стро­е­ния, му­зы­ко­ве­дом.

Он был удач­лив в служ­бе, имея ши­ро­кий круг дру­зей. На под­хо­де к вер­ши­нам славы он ре­ша­ет все разом по­ме­нять.

Вот как опи­сы­ва­ет сам Швей­цер свое ре­ше­ние: «Од­на­ж­ды сол­неч­ным лет­ним утром... мне в го­ло­ву при­ш­ла мысль, что я не смею рас­смат­ри­вать это сча­стье как нечто само собою ра­зу­ме­ю­ще­е­ся, а дол­жен за него чем-то от­пла­тить...».

Осе­нью 1904 г. он про­чи­тал ста­тью «В чем ис­пы­ты­ва­ет острую нужду мис­сия в Конго?». В ней го­во­ри­лось о не­хват­ке людей с ме­ди­цин­ским об­ра­зо­ва­ни­ем для мис­си­о­нер­ской ра­бо­ты в Аф­ри­ке. Швей­цер ста­но­вит­ся сту­ден­том ме­ди­цин­ско­го фа­куль­те­та и на­ме­рен по окон­ча­нии его по­ехать вра­чом в Эк­ва­то­ри­аль­ную Аф­ри­ку.

Ре­ше­ние Швей­це­ра вы­зва­ло среди род­ных и дру­зей на­сто­я­щий пе­ре­по­лох. Не­до­уме­ние и не­по­ни­ма­ние пе­ре­хо­ди­ло в ак­тив­ное про­ти­во­дей­ствие, Швей­цер лишь еще более укре­пил­ся в уве­рен­но­сти, что нель­зя на­вя­зы­вать дру­гим людям своих мне­ний и оце­нок, живо по­чув­ство­вал без­нрав­ствен­ность любых по­пы­ток втор­же­ния в чужую душу. Много раз по­вто­рит он в своих про­из­ве­де­ни­ях за­по­ведь: «Не су­ди­те дру­гих».

Аль­берт Швей­цер вме­сте с женой от­пра­вил­ся в Аф­ри­ку, в став­шее с тех пор зна­ме­ни­тым ме­стеч­ко Лам­ба­ре­не. Там он сразу же при­сту­пил к вра­чеб­ной де­я­тель­но­сти и начал стро­ить боль­ни­цу, сред­ства на ко­то­рую были со­бра­ны им за­бла­го­вре­мен­но. Швей­цер остал­ся верен из­бран­но­му пути до конца своей дол­гой жизни.

А. Швей­цер был очень ор­га­ни­зо­ван­ным че­ло­ве­ком и об­ла­дал по­ра­зи­тель­ной ра­бо­то­спо­соб­но­стью. За­ни­ма­ясь боль­ни­цей — и как врач, и как ди­рек­тор, и как стро­и­тель, и как эко­но­мист, — он на­хо­дил еще время для му­зы­каль­ных опы­тов.

В 50-е годы он вклю­чил­ся в борь­бу за мир, точ­нее, за за­пре­ще­ние атом­но­го ору­жия. В 1952 г. ему была при­суж­де­на Но­бе­лев­ская пре­мия мира.

О Швей­це­ре обыч­но го­во­рят, что он от­ка­зал­ся от судь­бы про­цве­та­ю­ще­го ев­ро­пей­ца, бле­стя­щей ка­рье­ры уче­но­го, пе­да­го­га, му­зы­кан­та и по­свя­тил себя ле­че­нию аф­ри­кан­цев ни­ко­му до этого не­ве­до­мо­го ме­стеч­ка Лам­ба­ре­не. Но в том-то и дело, что он не от­ка­зал­ся. Он со­сто­ял­ся и как вы­да­ю­щий­ся мыс­ли­тель, де­я­тель куль­ту­ры и как ры­царь ми­ло­сер­дия.

И все­гда при­зы­вал людей поль­зо­вать­ся любой воз­мож­но­стью де­лать добро. Швей­цер счи­тал, что че­ло­век не впра­ве су­дить ни­ко­го, кроме себя.

Аль­берт Швей­цер — не­мец­кий и фран­цуз­ский фи­ло­соф куль­ту­ры, гу­ма­нист, му­зы­кант и врач, ла­у­ре­ат Но­бе­лев­ской пре­мии мира.

Жизнь Аль­бер­та Швей­це­ра скла­ды­ва­лась впол­не бла­го­по­луч­но. У него рано об­на­ру­жи­лись раз­но­об­раз­ные да­ро­ва­ния, ко­то­рые пред­опре­де­ли­ли успеш­ную ка­рье­ру. Он за­кон­чил гим­на­зию, затем Страс­бург­ский уни­вер­си­тет, где изу­чал тео­ло­гию и фи­ло­со­фию.

Про­дол­жал обу­че­ние фи­ло­со­фии и му­зы­ке в Па­ри­же. К 30-ти годам Аль­берт Швей­цер был уже при­знан­ным тео­ло­гом, мно­го­обе­ща­ю­щим фи­ло­со­фом, ор­га­ни­стом, ма­сте­ром ор­га­но­стро­е­ния, му­зы­ко­ве­дом.

Он был удач­лив в служ­бе, имея ши­ро­кий круг дру­зей. На под­хо­де к вер­ши­нам славы он ре­ша­ет все разом по­ме­нять.

Вот как опи­сы­ва­ет сам Швей­цер свое ре­ше­ние: «Од­на­ж­ды сол­неч­ным лет­ним утром... мне в го­ло­ву при­ш­ла мысль, что я не смею рас­смат­ри­вать это сча­стье как нечто само собою ра­зу­ме­ю­ще­е­ся, а дол­жен за него чем-то от­пла­тить...».

Осе­нью 1904 г. он про­чи­тал ста­тью «В чем ис­пы­ты­ва­ет острую нужду мис­сия в Конго?». В ней го­во­ри­лось о не­хват­ке людей с ме­ди­цин­ским об­ра­зо­ва­ни­ем для мис­си­о­нер­ской ра­бо­ты в Аф­ри­ке. Швей­цер ста­но­вит­ся сту­ден­том ме­ди­цин­ско­го фа­куль­те­та и на­ме­рен по окон­ча­нии его по­ехать вра­чом в Эк­ва­то­ри­аль­ную Аф­ри­ку.

Ре­ше­ние Швей­це­ра вы­зва­ло среди род­ных и дру­зей на­сто­я­щий пе­ре­по­лох. Не­до­уме­ние и не­по­ни­ма­ние пе­ре­хо­ди­ло в ак­тив­ное про­ти­во­дей­ствие, Швей­цер лишь еще более укре­пил­ся в уве­рен­но­сти, что нель­зя на­вя­зы­вать дру­гим людям своих мне­ний и оце­нок, живо по­чув­ство­вал без­нрав­ствен­ность любых по­пы­ток втор­же­ния в чужую душу. Много раз по­вто­рит он в своих про­из­ве­де­ни­ях за­по­ведь: «Не су­ди­те дру­гих».

Аль­берт Швей­цер вме­сте с женой от­пра­вил­ся в Аф­ри­ку, в став­шее с тех пор зна­ме­ни­тым ме­стеч­ко Лам­ба­ре­не. Там он сразу же при­сту­пил к вра­чеб­ной де­я­тель­но­сти и начал стро­ить боль­ни­цу, сред­ства на ко­то­рую были со­бра­ны им за­бла­го­вре­мен­но. Швей­цер остал­ся верен из­бран­но­му пути до конца своей дол­гой жизни.

А. Швей­цер был очень ор­га­ни­зо­ван­ным че­ло­ве­ком и об­ла­дал по­ра­зи­тель­ной ра­бо­то­спо­соб­но­стью. За­ни­ма­ясь боль­ни­цей — и как врач, и как ди­рек­тор, и как стро­и­тель, и как эко­но­мист, — он на­хо­дил еще время для му­зы­каль­ных опы­тов.

В 50-е годы он вклю­чил­ся в борь­бу за мир, точ­нее, за за­пре­ще­ние атом­но­го ору­жия. В 1952 г. ему была при­суж­де­на Но­бе­лев­ская пре­мия мира.

О Швей­це­ре обыч­но го­во­рят, что он от­ка­зал­ся от судь­бы про­цве­та­ю­ще­го ев­ро­пей­ца, бле­стя­щей ка­рье­ры уче­но­го, пе­да­го­га, му­зы­кан­та и по­свя­тил себя ле­че­нию аф­ри­кан­цев ни­ко­му до этого не­ве­до­мо­го ме­стеч­ка Лам­ба­ре­не. Но в том-то и дело, что он не от­ка­зал­ся. Он со­сто­ял­ся и как вы­да­ю­щий­ся мыс­ли­тель, де­я­тель куль­ту­ры и как ры­царь ми­ло­сер­дия.

И все­гда при­зы­вал людей поль­зо­вать­ся любой воз­мож­но­стью де­лать добро. Швей­цер счи­тал, что че­ло­век не впра­ве су­дить ни­ко­го, кроме себя.

Аль­берт Швей­цер — не­мец­кий и фран­цуз­ский фи­ло­соф куль­ту­ры, гу­ма­нист, му­зы­кант и врач, ла­у­ре­ат Но­бе­лев­ской пре­мии мира.

Жизнь Аль­бер­та Швей­це­ра скла­ды­ва­лась впол­не бла­го­по­луч­но. У него рано об­на­ру­жи­лись раз­но­об­раз­ные да­ро­ва­ния, ко­то­рые пред­опре­де­ли­ли успеш­ную ка­рье­ру. Он за­кон­чил гим­на­зию, затем Страс­бург­ский уни­вер­си­тет, где изу­чал тео­ло­гию и фи­ло­со­фию.

Про­дол­жал обу­че­ние фи­ло­со­фии и му­зы­ке в Па­ри­же. К 30-ти годам Аль­берт Швей­цер был уже при­знан­ным тео­ло­гом, мно­го­обе­ща­ю­щим фи­ло­со­фом, ор­га­ни­стом, ма­сте­ром ор­га­но­стро­е­ния, му­зы­ко­ве­дом.

Он был удач­лив в служ­бе, имея ши­ро­кий круг дру­зей. На под­хо­де к вер­ши­нам славы он ре­ша­ет все разом по­ме­нять.

Вот как опи­сы­ва­ет сам Швей­цер свое ре­ше­ние: «Од­на­ж­ды сол­неч­ным лет­ним утром... мне в го­ло­ву при­ш­ла мысль, что я не смею рас­смат­ри­вать это сча­стье как нечто само собою ра­зу­ме­ю­ще­е­ся, а дол­жен за него чем-то от­пла­тить...».

Осе­нью 1904 г. он про­чи­тал ста­тью «В чем ис­пы­ты­ва­ет острую нужду мис­сия в Конго?». В ней го­во­ри­лось о не­хват­ке людей с ме­ди­цин­ским об­ра­зо­ва­ни­ем для мис­си­о­нер­ской ра­бо­ты в Аф­ри­ке. Швей­цер ста­но­вит­ся сту­ден­том ме­ди­цин­ско­го фа­куль­те­та и на­ме­рен по окон­ча­нии его по­ехать вра­чом в Эк­ва­то­ри­аль­ную Аф­ри­ку.

Ре­ше­ние Швей­це­ра вы­зва­ло среди род­ных и дру­зей на­сто­я­щий пе­ре­по­лох. Не­до­уме­ние и не­по­ни­ма­ние пе­ре­хо­ди­ло в ак­тив­ное про­ти­во­дей­ствие, Швей­цер лишь еще более укре­пил­ся в уве­рен­но­сти, что нель­зя на­вя­зы­вать дру­гим людям своих мне­ний и оце­нок, живо по­чув­ство­вал без­нрав­ствен­ность любых по­пы­ток втор­же­ния в чужую душу. Много раз по­вто­рит он в своих про­из­ве­де­ни­ях за­по­ведь: «Не су­ди­те дру­гих».

Аль­берт Швей­цер вме­сте с женой от­пра­вил­ся в Аф­ри­ку, в став­шее с тех пор зна­ме­ни­тым ме­стеч­ко Лам­ба­ре­не. Там он сразу же при­сту­пил к вра­чеб­ной де­я­тель­но­сти и начал стро­ить боль­ни­цу, сред­ства на ко­то­рую были со­бра­ны им за­бла­го­вре­мен­но. Швей­цер остал­ся верен из­бран­но­му пути до конца своей дол­гой жизни.

А. Швей­цер был очень ор­га­ни­зо­ван­ным че­ло­ве­ком и об­ла­дал по­ра­зи­тель­ной ра­бо­то­спо­соб­но­стью. За­ни­ма­ясь боль­ни­цей — и как врач, и как ди­рек­тор, и как стро­и­тель, и как эко­но­мист, — он на­хо­дил еще время для му­зы­каль­ных опы­тов.

В 50-е годы он вклю­чил­ся в борь­бу за мир, точ­нее, за за­пре­ще­ние атом­но­го ору­жия. В 1952 г. ему была при­суж­де­на Но­бе­лев­ская пре­мия мира.

О Швей­це­ре обыч­но го­во­рят, что он от­ка­зал­ся от судь­бы про­цве­та­ю­ще­го ев­ро­пей­ца, бле­стя­щей ка­рье­ры уче­но­го, пе­да­го­га, му­зы­кан­та и по­свя­тил себя ле­че­нию аф­ри­кан­цев ни­ко­му до этого не­ве­до­мо­го ме­стеч­ка Лам­ба­ре­не. Но в том-то и дело, что он не от­ка­зал­ся. Он со­сто­ял­ся и как вы­да­ю­щий­ся мыс­ли­тель, де­я­тель куль­ту­ры и как ры­царь ми­ло­сер­дия.

И все­гда при­зы­вал людей поль­зо­вать­ся любой воз­мож­но­стью де­лать добро. Швей­цер счи­тал, что че­ло­век не впра­ве су­дить ни­ко­го, кроме себя.

Аль­берт Швей­цер — не­мец­кий и фран­цуз­ский фи­ло­соф куль­ту­ры, гу­ма­нист, му­зы­кант и врач, ла­у­ре­ат Но­бе­лев­ской пре­мии мира.

Жизнь Аль­бер­та Швей­це­ра скла­ды­ва­лась впол­не бла­го­по­луч­но. У него рано об­на­ру­жи­лись раз­но­об­раз­ные да­ро­ва­ния, ко­то­рые пред­опре­де­ли­ли успеш­ную ка­рье­ру. Он за­кон­чил гим­на­зию, затем Страс­бург­ский уни­вер­си­тет, где изу­чал тео­ло­гию и фи­ло­со­фию.

Про­дол­жал обу­че­ние фи­ло­со­фии и му­зы­ке в Па­ри­же. К 30-ти годам Аль­берт Швей­цер был уже при­знан­ным тео­ло­гом, мно­го­обе­ща­ю­щим фи­ло­со­фом, ор­га­ни­стом, ма­сте­ром ор­га­но­стро­е­ния, му­зы­ко­ве­дом.

Он был удач­лив в служ­бе, имея ши­ро­кий круг дру­зей. На под­хо­де к вер­ши­нам славы он ре­ша­ет все разом по­ме­нять.

Вот как опи­сы­ва­ет сам Швей­цер свое ре­ше­ние: «Од­на­ж­ды сол­неч­ным лет­ним утром... мне в го­ло­ву при­ш­ла мысль, что я не смею рас­смат­ри­вать это сча­стье как нечто само собою ра­зу­ме­ю­ще­е­ся, а дол­жен за него чем-то от­пла­тить...».

Осе­нью 1904 г. он про­чи­тал ста­тью «В чем ис­пы­ты­ва­ет острую нужду мис­сия в Конго?». В ней го­во­ри­лось о не­хват­ке людей с ме­ди­цин­ским об­ра­зо­ва­ни­ем для мис­си­о­нер­ской ра­бо­ты в Аф­ри­ке. Швей­цер ста­но­вит­ся сту­ден­том ме­ди­цин­ско­го фа­куль­те­та и на­ме­рен по окон­ча­нии его по­ехать вра­чом в Эк­ва­то­ри­аль­ную Аф­ри­ку.

Ре­ше­ние Швей­це­ра вы­зва­ло среди род­ных и дру­зей на­сто­я­щий пе­ре­по­лох. Не­до­уме­ние и не­по­ни­ма­ние пе­ре­хо­ди­ло в ак­тив­ное про­ти­во­дей­ствие, Швей­цер лишь еще более укре­пил­ся в уве­рен­но­сти, что нель­зя на­вя­зы­вать дру­гим людям своих мне­ний и оце­нок, живо по­чув­ство­вал без­нрав­ствен­ность любых по­пы­ток втор­же­ния в чужую душу. Много раз по­вто­рит он в своих про­из­ве­де­ни­ях за­по­ведь: «Не су­ди­те дру­гих».

Аль­берт Швей­цер вме­сте с женой от­пра­вил­ся в Аф­ри­ку, в став­шее с тех пор зна­ме­ни­тым ме­стеч­ко Лам­ба­ре­не. Там он сразу же при­сту­пил к вра­чеб­ной де­я­тель­но­сти и начал стро­ить боль­ни­цу, сред­ства на ко­то­рую были со­бра­ны им за­бла­го­вре­мен­но. Швей­цер остал­ся верен из­бран­но­му пути до конца своей дол­гой жизни.

А. Швей­цер был очень ор­га­ни­зо­ван­ным че­ло­ве­ком и об­ла­дал по­ра­зи­тель­ной ра­бо­то­спо­соб­но­стью. За­ни­ма­ясь боль­ни­цей — и как врач, и как ди­рек­тор, и как стро­и­тель, и как эко­но­мист, — он на­хо­дил еще время для му­зы­каль­ных опы­тов.

В 50-е годы он вклю­чил­ся в борь­бу за мир, точ­нее, за за­пре­ще­ние атом­но­го ору­жия. В 1952 г. ему была при­суж­де­на Но­бе­лев­ская пре­мия мира.

О Швей­це­ре обыч­но го­во­рят, что он от­ка­зал­ся от судь­бы про­цве­та­ю­ще­го ев­ро­пей­ца, бле­стя­щей ка­рье­ры уче­но­го, пе­да­го­га, му­зы­кан­та и по­свя­тил себя ле­че­нию аф­ри­кан­цев ни­ко­му до этого не­ве­до­мо­го ме­стеч­ка Лам­ба­ре­не. Но в том-то и дело, что он не от­ка­зал­ся. Он со­сто­ял­ся и как вы­да­ю­щий­ся мыс­ли­тель, де­я­тель куль­ту­ры и как ры­царь ми­ло­сер­дия.

И все­гда при­зы­вал людей поль­зо­вать­ся любой воз­мож­но­стью де­лать добро. Швей­цер счи­тал, что че­ло­век не впра­ве су­дить ни­ко­го, кроме себя.

Аль­берт Швей­цер — не­мец­кий и фран­цуз­ский фи­ло­соф куль­ту­ры, гу­ма­нист, му­зы­кант и врач, ла­у­ре­ат Но­бе­лев­ской пре­мии мира.

Жизнь Аль­бер­та Швей­це­ра скла­ды­ва­лась впол­не бла­го­по­луч­но. У него рано об­на­ру­жи­лись раз­но­об­раз­ные да­ро­ва­ния, ко­то­рые пред­опре­де­ли­ли успеш­ную ка­рье­ру. Он за­кон­чил гим­на­зию, затем Страс­бург­ский уни­вер­си­тет, где изу­чал тео­ло­гию и фи­ло­со­фию.

Про­дол­жал обу­че­ние фи­ло­со­фии и му­зы­ке в Па­ри­же. К 30-ти годам Аль­берт Швей­цер был уже при­знан­ным тео­ло­гом, мно­го­обе­ща­ю­щим фи­ло­со­фом, ор­га­ни­стом, ма­сте­ром ор­га­но­стро­е­ния, му­зы­ко­ве­дом.

Он был удач­лив в служ­бе, имея ши­ро­кий круг дру­зей. На под­хо­де к вер­ши­нам славы он ре­ша­ет все разом по­ме­нять.

Вот как опи­сы­ва­ет сам Швей­цер свое ре­ше­ние: «Од­на­ж­ды сол­неч­ным лет­ним утром... мне в го­ло­ву при­ш­ла мысль, что я не смею рас­смат­ри­вать это сча­стье как нечто само собою ра­зу­ме­ю­ще­е­ся, а дол­жен за него чем-то от­пла­тить...».

Осе­нью 1904 г. он про­чи­тал ста­тью «В чем ис­пы­ты­ва­ет острую нужду мис­сия в Конго?». В ней го­во­ри­лось о не­хват­ке людей с ме­ди­цин­ским об­ра­зо­ва­ни­ем для мис­си­о­нер­ской ра­бо­ты в Аф­ри­ке. Швей­цер ста­но­вит­ся сту­ден­том ме­ди­цин­ско­го фа­куль­те­та и на­ме­рен по окон­ча­нии его по­ехать вра­чом в Эк­ва­то­ри­аль­ную Аф­ри­ку.

Ре­ше­ние Швей­це­ра вы­зва­ло среди род­ных и дру­зей на­сто­я­щий пе­ре­по­лох. Не­до­уме­ние и не­по­ни­ма­ние пе­ре­хо­ди­ло в ак­тив­ное про­ти­во­дей­ствие, Швей­цер лишь еще более укре­пил­ся в уве­рен­но­сти, что нель­зя на­вя­зы­вать дру­гим людям своих мне­ний и оце­нок, живо по­чув­ство­вал без­нрав­ствен­ность любых по­пы­ток втор­же­ния в чужую душу. Много раз по­вто­рит он в своих про­из­ве­де­ни­ях за­по­ведь: «Не су­ди­те дру­гих».

Аль­берт Швей­цер вме­сте с женой от­пра­вил­ся в Аф­ри­ку, в став­шее с тех пор зна­ме­ни­тым ме­стеч­ко Лам­ба­ре­не. Там он сразу же при­сту­пил к вра­чеб­ной де­я­тель­но­сти и начал стро­ить боль­ни­цу, сред­ства на ко­то­рую были со­бра­ны им за­бла­го­вре­мен­но. Швей­цер остал­ся верен из­бран­но­му пути до конца своей дол­гой жизни.

А. Швей­цер был очень ор­га­ни­зо­ван­ным че­ло­ве­ком и об­ла­дал по­ра­зи­тель­ной ра­бо­то­спо­соб­но­стью. За­ни­ма­ясь боль­ни­цей — и как врач, и как ди­рек­тор, и как стро­и­тель, и как эко­но­мист, — он на­хо­дил еще время для му­зы­каль­ных опы­тов.

В 50-е годы он вклю­чил­ся в борь­бу за мир, точ­нее, за за­пре­ще­ние атом­но­го ору­жия. В 1952 г. ему была при­суж­де­на Но­бе­лев­ская пре­мия мира.

О Швей­це­ре обыч­но го­во­рят, что он от­ка­зал­ся от судь­бы про­цве­та­ю­ще­го ев­ро­пей­ца, бле­стя­щей ка­рье­ры уче­но­го, пе­да­го­га, му­зы­кан­та и по­свя­тил себя ле­че­нию аф­ри­кан­цев ни­ко­му до этого не­ве­до­мо­го ме­стеч­ка Лам­ба­ре­не. Но в том-то и дело, что он не от­ка­зал­ся. Он со­сто­ял­ся и как вы­да­ю­щий­ся мыс­ли­тель, де­я­тель куль­ту­ры и как ры­царь ми­ло­сер­дия.

И все­гда при­зы­вал людей поль­зо­вать­ся любой воз­мож­но­стью де­лать добро. Швей­цер счи­тал, что че­ло­век не впра­ве су­дить ни­ко­го, кроме себя.